(Взгляд коллекционера)
Часть 1 читайте здесь
Путешествие на Священный остров и в Мохенджо-Даро
Археологи выяснили, что у древних жителей Шумера остров Бахрейн пользовался славой священного, «где души умерших вкушают загробное блаженство». В связи с этим многочисленные погребения, датируемые IV-III тысячелетия до н. э. по сей день называют «Некрополем блаженствующих». Количество захоронений исчисляется сотнями тысяч. Они представляют из себя курганы правильной формы, весьма похожие на скифские. Высота отдельных достигает 15 метров. К сожалению, на деньгах королевства, жители которого исповедуют ислам, изображений «Некрополя блаженствующих» не найти. Но известна по-меньшей мере одна почтовая марка, в сюжете которой увековечен испещренный загадочными захоронениями ландшафт.
И, наконец, в Пакистане «аргонавты» Хейердала посетили развалины некогда величественного Мохенджо-Даро («холм мертвецов»). Этот, во многих отношениях, удивительный город цивилизации долины Инда (ок. 2600-го года до н. э.) по прежнему хранит свои тайны. Письмена на обнаруженных в нем печатях до сих пор не прочитаны. Археологи лишь установили, что жители покинули его около 1500 года до н. э. А почему – не знает никто.
Свое первое знакомство с погибшим городом Хейердал описывал так: «Ступая между кирпичными стенами, кое-где поднимающимися на высоту второго этажа, мы невольно говорили вполголоса, как бы из уважения к святому месту».
Надо отдать должное пакистанцам – они изображают руины Мохенджо-Даро на своих банкнотах регулярно на протяжении уже многих десятилетий. И если в 70-х гг. прошлого века они занимали почетное место на 10-тирупиевых купюрах, то в наши дни их размещают уже на банкнотах в 20 рупий.
—
На переднем плане современного банкнотного рисунка – «Превосходный бассейн длиной двенадцать, шириной семь и глубиной два с половиной метра». Он «обложен для водонепроницаемости двойной кирпичной стеной с 2,5-сантиметровой асфальтовой прослойкой». А рядом с ним «колонный зал – очевидно, для ритуалов». На заднем плане – останки высокой башни непонятного назначения. Ее можно было наблюдать и на купюрах прежних выпусков. Например на 10 рупиях 1978 года, специально выпускавшихся для пакистанских паломников, совершающих хадж в Мекку.
От других банкнот этого номинала они отличались лишь цветовой гаммой (банковские билеты регулярных выпусков были светло-зеленого цвета) да соответствующей надпечаткой.
Приближаясь к городу-призраку, Хейердал сравнивал свои впечатления с таковыми от посещения шумерских городов: «центральное возвышение с храмом, кругом – лабиринт улиц и руин. Но этот храм – поздней поры. Полтораста* веков назад буддисты, к сожалению, разорили макушку первоначального сооружения и воздвигли свое святилище в виде кольцевидной глинобитной стены, ниже которой на террасах расположились монашеские кельи. А исконная конструкция была квадратной и ступенчатой, нечто вроде террасированной пирамиды».
Кто-то вероятно решит, что неугомонному норвежцу везде мерещились ступенчатые пирамиды. Меня же больше интересует вопрос, догадались ли экспедишники взять себе на память хотя бы одну купюру с увековеченными на ней таинственными развалинами Мохенджо-Даро?
Факел протеста** и «таинственные» экспедишники
Сюжет второй серебряной монеты – не менее занятный. Этот коллекционный дензнак носит название «Сожжение Тигриса». И ее особенно интересно разглядывать, зная, как развивались те далекие события.
Под конец плавания, пройдя за 4,5 месяца около 7 тысяч километров, у берегов Африки «Тигрис» оказался в районе военно-морских маневров США, Англии и Франции. По обеим сторонам от Баб-эль-Мандебского пролива (в северо-восточной Африке и на юго-западе Аравийского полуострова) разгорались вооруженные конфликты. И безопасность команде Хейердала никто не мог гарантировать. Поэтому о дальнейшем продвижении к акватории Красного моря не могло быть и речи. Приняв приглашение главы правительства Джибути, экипаж «Тигриса» бросил якорь в заливе Таджура. У входа в Красное море Хейердал и решил сжечь свой корабль «в знак пламенного протеста против гонки вооружений и боев в Африке и Азии».
Художник остановился на фигурах только двух путешественников. Хотя, когда пламя охватило лодку, на берегу находились по-меньшей мере семь участников экспедиции. Остальные четверо снимали на камеру последние минуты жизни «Тигриса». Следовало бы предположить, что один из изображенных – Тур Хейердал. Ведь идея с плаванием на камышовой лодке и план по ее сожжению родились в его голове. Но если Хейердал – это тот, что слева, то рядом с ним… Юрий Сенкевич! Во всяком случае, именно известный советский телеведущий стоял справа от норвежского исследователя, вместе со всеми наблюдая за бесславной кончиной корабля. Но на монете явно не они! Оба человека там изображены в шортах и по пояс обнаженные. Хейердал же был облачен в брюки и футболку. А Сенкевич в футболку и шорты. Выходит, что эти двое… просто собирательные образы. Потому как трудно представить, что вместо Хейердала на монете увековечили бы рядовых членов команды. Это, конечно, мелочи. Но для коллекционера-исследователя такие детали особенно интересны и важны.
—
К сожалению, протест путешественников не был воспринят мировой общественностью должным образом… Печально сознавать, что за прошедшие десятилетия политическая ситуация в мире не только не улучшилась, но и достигла такого накала, что человечеству впору задуматься о своем завещании. Сегодня экспедиция «Тигриса» вряд ли была бы возможна… Агонирует разбомбленный американцами и их союзниками Ирак, где когда-то строилось камышовое судно. На глазах у «цивилизованного» западного мира погибает раздираемый экономическим кризисом, войной и жуткими эпидемиями Йемен, представлявший в 1977 году вполне спокойную гавань для интернациональной команды Хейердала. Да и Аденский залив, по которому часто в полном одиночестве, а порой в сопровождении эскорта из безобидных рыб-корифен плавал экипаж из 11 смельчаков, давно превратился в арену сражений корсаров современности: сомалийских пиратов и нынешних наследников Ост-Индской компании.
Эту часть Индийского океана, называемую Аравийским морем, можно детально рассмотреть на коллекционной монете Республики Чад в 5000 франков 2017 года.
(скриншот изображения из открытых источников)
Далеко выпирающий в океан на востоке Африканского континента полуостров в простонародье именуется Африканским Рогом. Его северо-восточная оконечность образует мыс Гвардафуй. Это территория государства Сомали, которое на севере граничит с Джибути. Узкий пролив между Аденским заливом и Красным морем и есть Баб-эль-Мандебский. А к юго-западу от него как раз находится залив Таджура (едва различим на монете!). Где в апреле 1978 года «ярко и жарко, как способна гореть сухая трава» (Ю. Сенкевич, 1980) полыхал «Тигрис» – современная копия шумерского судна.
На долгую память
А в заключение – несколько интересных совпадений в судьбах Тура Хейердала и Юрия Сенкевича. Так в честь каждого из них были названы морские суда. При этом трехмачтовый парусник «Тур Хейердал», приобретенный Детлефом Цольтцеком***, в 1981 году под его новым именем (прежнее название «Minnow») крестил самолично знаменитый путешественник. Эта шхуна сохранена для потомков на одной из памятных монет Королевства Тонга.
(скриншот изображения из открытых источников)
А в 2005 году под именем «Юрий Сенкевич» в свой первый рейс отправился новый океанский танкер усиленного ледового класса, принадлежащий судоходной компании «Совкомфлот». И кто знает, может быть этим двум великанам уже довелось встречаться на океанских просторах…
И еще! На могиле Хейердала, в его имении Колла Микери в Италии, изображен знаменитый бальсовый плот Кон-Тики, на котором норвежский путешественник плавал по Тихому океану в далеком 1947-ом. А надгробье Сенкевича на Новодевичьем кладбище в Москве украсила скульптура папирусной лодки Ра II, на которой они вместе с Туром покоряли Атлантический океан в 1970 году…
—
* Ошибка переводчика. Хейердал писал о пятнадцати веках.
** Из воспоминаний Юрия Сенкевич
*** Также участник экспедиции «Тигрис». Самый молодой (26 лет) капитан дальнего плавания в ФРГ.
Часть 1 читайте здесь