(впервые опубликовано до 2017 года)
Слово экслибрис (Exlibris) пришло к нам из латинского и переводится как «из книг». Экслибрис (или книжный знак) – один из видов книжной графики, владельческий знак книголюба и своеобразная эмблема его библиотеки.
C Юрием Петровичем Листавичим мы познакомились по телефону. Он давал в газету объявление о продаже небольшого собрания экслибрисов, и я на него откликнулся. Ведь возможность приобретения уникальных миниатюрных гравюр предоставляется не каждый день. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, мы договорились с ним о встрече…
Обычно экслибрис вклеивался на внутреннюю сторону книжного переплета, в левом верхнем углу. Почему «вклеивался» – в прошедшем времени? Да потому что мода на владельческие книжные знаки постепенно проходит. Ибо иметь обширную личную библиотеку, к сожалению, становится уже не модно.
Выглядят экслибрисы по-разному. Однако неотъемлемой частью любого книжного знака является вкомпанованный текст «Exlibris», «Экслибрис» или просто «Из книг…». Дальше обычно следует фамилия или инициалы владельца книжного собрания (или отдельной книги). К примеру: «Из книг А.П.» или «Exlibris Петрова Н.». Вкупе с оригинальным изображением получается графически оформленный личный знак владельца.
—
Юрий Петрович оказался очень интересным, начитанным пожилым человеком. На мой вопрос, почему он решил расстаться со своими экслибрисами, последовал такой ответ: «Возраст берет свое, и хотелось бы, чтобы собрание попало в достойные руки. Чтобы оно оставалось целиком, а не было разбито или распродано по частям». Выяснилось, что Юрий Петрович – художник. Мало того, в свое время сам серьезно занимался созданием экслибрисов…
Книжные гравюрки, как правило, заказывают у художников. А те уже сами (за редким исключением) выбирают графическую технику исполнения. Это может быть рисунок тушью пером, ксилография (гравюра на дереве) или литография. Эскиз экслибриса демонстрируется заказчику, и если последний его утверждает, художник приступает к выполнению работы.
Юрий Петрович извлек из серванта крохотную вещицу, которая оказалась штемпелем. Вырезанный на обычном линолеуме, он служил для тиражирования экслибрисов. Как пояснил хозяин штемпеля, современные художники способны сами отпечатать до тысячи экслибрисов. Большие тиражи (если библиотека немаленькая!) обычно выполняются уже в типографии…
—
Первые книжные знаки появились в Германии в XVI веке практически одновременно с первыми книгами Гутенберга. Отсюда и не приходится удивляться, что немецкие художники стали первыми, кто обратился к созданию крохотных шедевров. В числе наиболее известных были Альбрехт Дюрер и Лукас Кранах.
Считается, что Россию с экслибрисом познакомил царь Петр I. Из своих путешествий по Европе он привез немало книг. Были среди них и украшенные миниатюрными гравюрами. Это произошло в начале XVIII века. Среди русских художников, которые не брезговали малой графикой были и такие именитые как Иван Билибин, Александр Бенуа, Михаил Добужинский и Елена Лансере.
Вполне естественно, что первыми владельцами экслибрисов были царственные особы, важные государственные чины, представители знати. Их книги чаще всего украшались изображениями гербов. А вплетенные в них гордые девизы писались на латыни.
С появлением экслибриса появились и первые их коллекционеры. А с ними и название собирательства – экслибристика. Постепенно изучение книжных знаков превратилось во вспомогательную историко-художественную дисциплину. А изучать есть что! Ведь любой книжный знак – это, в первую очередь, отпечаток определенной исторической эпохи. К примеру, для XVIII – XIX веков характерны так называемые суперэкслибрисы. Они были выполнены золотом поверх книжного переплета. Но главное, что экслибрис стал отражением литературных пристрастий, профессиональных и любительских интересов, духовного мира, а нередко и очень личных черт характера владельца книги. Как выразился в своей статье о книжных знаках Марк Кабаков, «каждый экслибрис – шарада, разгадывать которую необыкновенно интересно». И с ним нельзя не согласиться. Например, в личной библиотеке военного и миниатюрные книжные гравюры дышат какой-то собранностью, армейским порядком. А сами книги, кажется, выстроились с учетом им одним известной субординации. На экслибрисах врачей черепа соседствуют с хирургическими инструментами, сложная медицинская техника – рядом с аллегорическими фигурами.
—
В ХХ веке экслибрис превратился практически в самостоятельный жанр графического искусства. Именно на это время приходится расцвет собирательства книжных знаков и так называемых личных листов (графический лист большего чем экслибрис размера, но малого тиража). Со слов одного коллекционера, такой графический лист гораздо лучше, реальней отражает личность владельца книги, события, эпохи, чем знак, воплощающий единственную связь – с книжным собранием. Впрочем, личный лист редко попадает на форзац книги. Зачастую он оседает в папках экслибрисистов.
Юрий Петрович признался мне, что коллекционером экслибрисов себя не считает. Отсюда и говорит о своих как о собрании, а не коллекции. На мой недоуменный вопрос, откуда же у него их столько, ответил просто: «Мы, художники, очень часто получали образцы выходящих в свет экслибрисов. Чтобы, так сказать, находиться в курсе событий.»
В Музее экслибриса в Москве собрано около 50000 книжных знаков из 34 стран мира. Однако он уже давно не является единственным в своем роде. «Филиалы» открылись и в других странах. Потому что интерес к крохотным шедеврам графического искусства по-прежнему немаленький. Но ведь оно и понятно. Как тонко подметил один истиный ценитель экслибриса: «Эта миниатюрная гравюра делает каждую книгу уникальным именным экземпляром, являясь одухотворенным посредником между личностью художника-создателя и владельца-книголюба. Это дитя двух родителей и зачато оно в любви, согласии и взаимности». 😊